Мурат Насыров был для Наташи не просто любимым мужчиной – он стал ее большой и единственной любовью, отцом двоих детей. Они планировали завести третьего ребенка и наконец официально зарегистрировать свой гражданский брак в загсе.

И дать большой совместный концерт – Наташа тоже музыкант, вокалист в ансамбле мужа. Все планы перечеркнула смерть. Наташа не верит в то, что муж мог покончить жизнь самоубийством. И даже после похорон говорит о Мурате как о живом: в ее сердце он всегда жив. Во время всего интервью Наташа говорила очень тихо, еле слышным голосом. Грустный и печальный, он заметно теплел, когда речь шла о любви, пишет газета «Жизнь».

– Как вы познакомились с Муратом?
– Мы учились вместе в Гнесинке. Я поступила туда в 1991 году. Он старше меня на 3 года. Мы учились у разных педагогов, но все друг друга знали.

– Когда его впервые увидели?
– Это было после Ялты. Я приехала туда поступать, меня все спрашивали: а вы знаете Мурата Насырова? Я смотрела трансляцию того конкурса, но имена не запомнила, ведь я из Прибалтики, и для меня они звучали сложно: Леша Молдалиев, Мурат Насыров, Амир Багиров. Увидела его, когда они с друзьями ходили после Ялты по общежитию.

Они заходили во все комнаты к своим сокурсникам, а я жила с девочкой с его курса. Я, честно говоря, из робкого десятка: стараюсь, если кто-то знаменитый, к нему не подходить. Я издалека наблюдала, потом ближе познакомились. Год мы просто дружили, несколько человек. Еще через год начали встречаться, и через два мы уже снимали вместе квартиру, а в 1996-м у нас родилась дочка Лия.

– Когда Мурат вам сделал признание, сказал «будь моей»?
– Он как-то с первого взгляда, даже с первого разговора показался очень родным. Мы не могли сразу встречаться, у него тогда была девушка, я об этом знала... (в этом месте Наталья впервые улыбнулась. – Ред.) Мурат у меня вообще первый – первая любовь, первые отношения, первый парень. Я до него ни с кем не встречалась, а он над этим подшучивал. Потом он с этой девушкой расстался, все время ко мне, я долго от него бегала...

– Почему?
– Он восточный, напористый парень. Меня это пугало, я застенчивая была. Но чувствовала в нем такого родного человека во всем. В шутках, в юморе – каждое слово попадало в самую душу. Я одно время пыталась от него подальше держаться: не может быть, что все так хорошо. Я испугалась этого чувства сначала.

– Была у вас дата памятная?
– Мы объяснились на дне рождения однокурсника Мурата, 6 мая 1992 года. Все собрались в комнате, в общежитии... Мы тогда поцеловались впервые. До этого много говорили, я начала придремывать, все веселились, а я в сторонке устроилась. А он, получается, подкрался и поцеловал. Душой мы давно были вместе. Мы не сразу сняли квартиру, я была такая неприступная, мне казалось, что его надо проверить, близких отношений еще год у нас не было. Мы просто встречались, гуляли... Он даже пытался бегать со мной по утрам – я спортсменка, в 6 утра просыпалась, бегала. А он из чувства, из желания быть рядом бегал со мной одно время.

– Подвиги ради вас он совершал?
– Он смешной был. Как-то, когда я уезжала в Эстонию на каникулы, он бриться перестал, оброс. Друзья смеялись, а он говорил: не побреюсь до ее приезда! Один раз огромный букет роз для меня привез – вернулся с конкурса «Гардемарины эстрады» в Сочи и привез 110 роз. Он любил ошарашить, это его стиль. А квартиру мы сняли осенью 1993 года.

– Как на ваших отношениях сказывались трудности того периода?
– Он не показывал всего этого... А вообще мы с ним вместе работали – устроились петь в бар News Pub. Был такой в Москве, на Петровке. Пели кавер-версии, в том числе и дуэтом. Он был доминирующим. Мы порой и на экзаменах пели вместе дуэты... Он смешной был, бесшабашный, рубаха-парень, выиграл какую-то сумму в Ялте и просто раздал ее друзьям. Не в долг, а просто отдал. Еще в Ялте одним из призов была машина, и спонсоры попросили его отдать приз девушке, которая заняла первое место, и он пошел навстречу с легкостью.

– Вы с ним долго пели?
– До последних дней. Даже на концерте в Алматы мы планировали вместе выступить, я была в составе его группы. Он всегда советовался с мной, все показывал, это мне было очень приятно. Он и для меня написал цикл песен, но они не выпущены были, и вряд ли выпустим: это личное, просто на память.

– Про его последнюю песню для Евровидения – он вам говорил о ней?
– Мурат не успел текст написать новый. Он хотел назвать ее «Ромео и Джульетта». Он целыми ночами об этом говорил, ставил песню, говорил про планы.

– Иногда дети – подарок: их не ждут, а иногда их планируют...

Наташа оживляется, перебивает вопрос:

– У нас оба – подарки, неожиданные подарки. Мурат перевелся на мой курс...

– А почему?
– Хотел, чтобы мы вместе закончили...

– Он ради вас перевелся?

– Ну да... (смущенно, понижая голос. – Ред.) Но это было и удобно, можно было еще в общежитии остаться на год... Я заканчивала, у нас были планы работать. И тут я оказалась в положении. А Аким был не совсем вовремя, я была после операции, и вдруг... Он приезжал с цветами каждый день, очень трепетно относился ко всему, таких людей, как он, немного. Он был очень способный, все мог – готовил, шил себе брюки. В отношениях был внимательный, дотошный...

– Как вы ему сказали, что беременны?
– Мы поехали вместе в консультацию – так боялись результата. Мы были студенты и были не готовы... Я вышла из консультации, говорю: да, я беременна. Он набрал воздух, выдохнул и сказал: «Ну и хорошо!» А Акимчика он спокойно принял так, по-взрослому. Недавно Мурат про третьего говорил. Ему кто-то сказал, что в браках Востока и Запада чем дальше люди по расстоянию, тем дети светлее. А у нас вроде не так. Я говорю: «Смотри, Аким более восточный, чем ты». Он засмеялся и говорит: «Третий вообще черненький будет!» (слегка смеется и тут же стихает, и далее тихо, с грустью. – Ред.) Совсем недавно это все было...

– Как он вас ласково называл?
– Он первый называл меня Наташечка, и с его подачи все стали звать. У нас был свой дельфиний язык: мы свистели друг другу так по-особенному – в магазине, где-то потеряешься... (показывает свист: складывает губы трубочкой и втягивает воздух, получается негромкий, но достаточно пронзительный звук. – Ред.)

– Он вам песни посвящал?
– Да. «Натали». А песню «Я – это ты» написал после нашей размолвки, я даже причины ее не помню. «Кто-то простит» была одна из наших любимых. Мы были такие разные: я Запад, он Восток, я старалась избегать острых углов. Он меня убеждал, что мы можем быть вместе!

– Как вы ссорились и мирились?
– Я вообще обидчивая была, со временем научились, стали ценить друг друга больше. Не скажу, что были обиды – нам было достаточно быть просто вместе, хоть у нас было много полярных мнений.

– Как вы время проводили?
– Он публичный человек, я хотела, чтобы он с детьми, с нами ходил, но он говорил: «Нет, на каток без меня». Все смотрят, оглядываются – он это нелегко переносил...

– Что вам больше всего в нем нравилось?
– Чувство юмора меня обезоруживало абсолютно. Я хохотала с удовольствием. Он человек-подарочек, я удивлялась каждый день, он и выглядел так. Он входил, и с ним входило состояние определенное. Человек-праздник...

– Почему вы официально брак не заключили?
– Боялась спугнуть – и так же все хорошо! Мурат предлагал иногда, но я говорила, что и так все хорошо! А тут решил и сказал: «На дочкин день рождения обязательно надо свадьбу сделать 21 марта!»

– Семейные истории...
– Он очень любил снимать видео, постоянно нас снимал. Иногда все уже стонали: ну хватит, а он говорил, мол, потом спасибо скажете! (плачет. – Ред.) В Норвегии он нас всех учил на горных лыжах кататься...

– Он на снимке с татуировкой в виде дракона на плече...
– Нет, это татуаж для клипа, это просто рисунок для клипа. Там тематика была восточная, это нужно было по сюжету. Он после предложил в шутку сделать татуировки одинаковые, мы просто посмеялись. У нас отношения вообще не были серьезные, все в шутку как-то обсуждалось.

– Вы венчались по уйгурской традиции?
– Да, это было в 1999 году.

– Вам пришлось ислам принять?
– Я его не принимала. Папа был у него верующий, он сказал: «Ты не отрекаешься от своей веры, просто принимаешь моего сына». Это был разговор тет-а-тет, около часа мы говорили: он говорил, что я должна пройти обряд венчания по-мусульмански, у нас очень верующая семья. Не скажу, что мне легко дался шаг – венчание по-мусульмански, но я сделала это. Его семья меня сразу приняла, я думаю, надо еще поучиться у них с такой любовью относиться... Как они приняли меня – я же не восточный человек, они столько такта и заботы проявили. Я тогда боялась ехать, вся белая была. Они очень сильные люди. Мои родители тоже очень спокойно все приняли, мама в Мурата просто влюбилась, сказала, что может спокойно меня ему доверить.

– Вы часто приезжали с детьми?
– Сегодня выяснилось, что мы два года уже тут не были. Мама Мурата была у нас в Москве, кто-то из его родственников приезжал. Мы с Муратом ездили к моим в Эстонию несколько раз, его там как своего принимали...

– Много говорят о самоубийстве Мурата...
– Я хотела бы попросить всех – не делать скоропалительных выводов. Судить надо по его песням, доверять надо его голосу. Сейчас столько кривотолков, но вот такой несчастный случай, так получилось... Все остальное – вранье.

Мурат Насыров был гордостью уйгурского народа и сам всегда гордился своей национальностью. Уйгуры - один из древнейших тюркоязычных народов. Первый уйгурский каганат был создан в 323 году. Сейчас они в основном проживают в Китае, Казахстане и Киргизии.

Численность - 8 - 10 миллионов. Вероисповедание - ислам. Исконные занятия уйгуров - земледелие и различные домашние ремесла. Уйгуры создали богатую и своеобразную культуру, оказавшую влияние на развитие многих стран Востока.

Китайский путешественник Ван Ян Де еще в X веке писал: «Я был потрясен степенью цивилизации, которую обнаружил в Уйгурском королевстве. Красоту храмов, настенной живописи, статуй, башен, садов, домов и дворцов, построенных по всему королевству, невозможно описать. Уйгуры очень искусны в мастерстве по золоту и серебру, вазам и посуде».