(О НАПИСАНИИ ПЕСНИ ДЛЯ КОЛДУНА)
<…> В случае с композиторством же сочувствовать надо потому, что это колоссальный груз ответственности на меня сейчас лег. Все ведь, как всегда, приняли позу ожидания и выжидания. И хотя сейчас эта моя песня вызывает положительные отклики, но в случае если, не дай Бог, результат на “Евровидении” выйдет не тот, что надо, то все оглобли — естественно и как всегда — полетят в Филиппа Киркорова. Но я не хочу сейчас об этом думать, не загадываю никакой результат. Моя задача после того, как Колдуна выбрали участником от Белоруссии, сделать к этой песне правильный красочный номер, правильно провести промо-тур и избежать ошибок, на которых мы все учились в прошлом.

В исполнителе я уверен. Он реально очень хороший певец. У него есть бойцовские качества. При этом он очень спокойный человек, хладнокровный, не склонный к импульсивным истерикам. Это очень важно. Может, в душе у него и бушует буря, но внешне это никак не проявляется. Голова остается всегда холодной.

(ОБ УВЕРЕННОСТИ В КОЛДУНЕ)
Абсолютно. Он спокойный и уверенный в своих силах молодой артист, которому всего 21 год. Например, мне лично мешали всегда на конкурсах эмоции. Если волновался, у меня руки тряслись, в глазах темнело. Я все-таки не конкурсный, а исключительно концертный артист. На своем концерте у меня со зрителями полное взаимопонимание и совершенно комфортная среда.

(О НАМЕРЕНИЯХ УЧАСТВОВАТЬ В «ЕВРОВИДЕНИИ» ОТ БОЛГАРИИ)
Это, может, и стало тем основным “но”, из-за которого я взял самоотвод на предложение выступать за Болгарию с этой песней и отдал ее молодому исполнителю. В нынешнем возрасте, как мне кажется, уже не стоит мучить себя такими переживаниями и тратить столько нервов, как я мог себе это позволить в молодости. Да и потом — чего мне уже доказывать? Какие конкурсы? Мне гораздо интереснее сегодня стоять у истоков некоего действа, что-то начинать и получать удовольствие от результата — не как исполнителю, а как продюсеру, как композитору.

Интересно создавать процесс. Я много лет пою, выпускаю пластинки, снимаю клипы. Это все превратилось уже в рутину и будни. А мне хочется праздника. И пусть этот очередной наш проект с Димой Колдуном на “Евровидении” станет тем праздником. И когда я взял в Болгарии самоотвод, то подумал: почему, собственно, эта песня должна остаться в моем репертуаре, когда я чувствую, что она может стать конкурентоспособной на европейском песенном форуме? И, мягко говоря, у нее есть высокие шансы быть замеченной среди 40 других конкурсных песен. Да и зачем песне оставаться в моем репертуаре, если она может помочь пробиться на европейской сцене молодому таланту?

И я не так уж рвался на этот конкурс, чтобы любой ценой и от любой страны поехать. И по справедливости, конечно, если уж и ехать как конкурсанту, то только от России. Всю мою сознательную творческую жизнь, придя к цифре 40, я провел здесь, в этой стране. И даже при том, что я наполовину болгарин, и мой отец болгарин, и мои все корни там, это было бы, конечно, нелепо. Потому что моя популярность, известность и любовь публики, которая потом пришла и в Болгарию, началась здесь, в России. Это действительно еще одна из причин.

(О КОМПОЗИТОРСКОМ ТАЛАНТЕ ПУГАЧЕВОЙ)
Я бы, конечно, себя не сравнивал как композитор с композитором Аллой Пугачевой. Потому что Пугачева, на мой взгляд, композитор уникальный. Песни, которые она написала еще под псевдонимом Горбонос для первого альбома “Зеркало души”, песни для альбома “Как тревожен этот путь”, другие произведения, включая “Три счастливых дня”, “Осенний поцелуй” и тэдэ и тэпэ, которые уже переходят из качества просто хороших песен в качество подлинных шедевров, совершенно уникальны. С ними не может быть никаких сравнений и параллелей. А у меня сочинительство — некий элемент самовыражения, который присутствовал очень давно. Ну, лет двадцать.

Это все было в недоделанных зарисовках, на магнитофонных пленках, где-то на бумажечках, где-то в голове — какие-то музыкальные обрывки, идеи. Ничего серьезного по большому счету. И никуда это не развивалось. А когда снова замаячило это “Евровидение”, меня это в какой-то степени мобилизовало на то, чтобы я все-таки закончил какое-нибудь свое произведение. И вот одна из этих форм обрела законченное очертание. Я подумал, что при правильном музыкальном продюсировании и хорошей аранжировке это может быть неплохим продуктом.

Так, собственно, и появилась эта песня — из одной очень давней инструментальной заготовки, которую я все хотел куда-нибудь пристроить. Она даже чуть не стала прологом к песне “Полетели”, которую для меня написала Любаша. Но Андрей Данилко, который теперь успешно трудится как музыкальный продюсер, отмел мое предложение и вырулил собственную версию и аранжировку. А у меня на “отвергнутую” мелодию нанизался потом самостоятельный припев, в студии уже доработался куплет, и вуаля — горячий пирожок под названием Work Your Magic был испечен. Вот что значит — эмоциональный толчок, который в итоге заставил меня закончить хоть одно собственное произведение.

(О ПРИХОДЕ MTV)
<…> Я помню, как Борис Зосимов — тогда генеральный директор канала — сказал, что вот приходит, мол, новая эпоха и на MTV никаких певцов типа Аллегровой и Киркорова не будет, а будет одна продвинутая молодежь. Меня это заявление, конечно, завело. Думаю, ну как же так? Не то что я боролся за это MTV... Но почему это считают, думал я, что я не смогу ничего сделать? И я сделал. И, как это ни странно, канал MTV в России открылся роликом “Мышь”. Борис Зосимов сам позвонил мне после того, как я показал клип на презентации, и сказал: “Отдай этот ролик мне”. Для меня это была победа. Я и говорю — мне всегда нужен эмоциональный толчок: завестись, разозлиться.

(О ПОСЕЩЕНИИ ПУГАЧЕВОЙ СТРОЯЩЕГОСЯ ОСОБНЯКА ГАЛКИНА)
Да откуда я знаю, чем она занимается на стройке у Галкина? Я не знаю, чем она занимается в свободное от общения с Киркоровым время. Порой новости о ней я узнаю из газет, как и другие. Хотя общаемся мы каждый день — если не встречаемся, то по телефону обязательно. У нас замечательные отношения.

(ОБ ОСОБНЯКЕ ГАЛКИНА)
Нет, я его не видел. Я только слышал и читал репортажи с места событий. Думаю, Максим знает что делает. Ведь на этом месте должен был стоять замок графов Толстых, натурный рисунок которого Максиму показала Фекла Толстая, наследница этого дворянского рода. И Макс решил восстановить эту настоящую историю. По-моему, здорово.

Я не считаю, что это — безвкусный китч. Каждый вправе воплощать свои идеи и жить там, где сам себе придумал. Максим — человек очень замкнутый, закрытый. Он воспитан так, что его дом — это его крепость. И он себе построил эту крепость — такой замок графа Монте-Кристо, где бы он себя чувствовал безопасно, комфортно. Ему там жить, и он создает себе мир, в котором ему было бы уютно. Осуждать за это никто не вправе. И наплевать, как другие воспринимают его крепость — безвкусным китчем или роскошным замком… Знаешь, многим бы хотелось построить такой замок, но не каждый может себе это позволить.

(ПОЧЕМУ НЕ ПОСТРОИЛ ПОДОБНЫЙ ЗАМОК)
Начнем с того, что я на предмет жилья никогда не заморачивался. Если ты обратил внимание, я уже столько лет продолжаю жить в доме на Таганке, в котором родился. В этом плане я очень консервативен. Когда мы с Аллой были мужем и женой, был дом на Истре, который меня вполне устраивал, и мы прекрасно проводили там время, когда надо было уйти от городской суеты. За два почти года после развода я не то что не успел бы построить дворец, я бы даже не успел сделать ремонт в хорошей большой квартире. А Галкину в этом плане как человеку холостому, неженатому, свободному было чем заняться в последние шесть лет его большой популярности.

Поэтому он как известный артист и грамотный бизнесмен все успел вовремя сделать — и землю купить, и построить на ней свое звездное жилище. Мое же обустройство сейчас в процессе, и, думаю, в ближайшее время я, конечно, уже обрету нормальный угол, где смогу жить и принимать своих гостей. Отпраздную новоселье. Потому что, конечно, эта квартира на Таганке давно превратилась в склад концертных и бытовых костюмов, а также техники. Но я никогда не ставил задачи построить себе дом за городом.

Я бы построил Диснейленд. Гигантомания вполне мне свойственна. Но я всегда воплощал свою гигантоманию в творчестве. В быту же это ограничивалось какими-то лимузинами, самолетами с портретом… У каждого свой бзик. У Галкина бзик — построить гигантский средневековый замок, а у меня был бзик — купить самолет, обклеить его портретами и путешествовать по стране с гастролями. Но, во всяком случае, “звездную” квартиру я себе готовлю.

(О НОВОМ ШОУ)
Я планирую показать его в ноябре в Москве и Петербурге. Новые номера, новые песни, новые записи. Это все — колоссальные расходы и уйма времени. Так что на бытовые проблемы — на эти ремонты, переезды — просто уже не хватает ни времени, ни сил. Я встаю в 9 утра, а прихожу домой в 3 ночи. Естественно, я у нее прошу советов. Ее безукоризненный вкус и чутье всегда были для меня очень важны. И она чем может помогает.

(ОБ АНДРЕЕ ДАНИЛКО)
Дело в том, что Андрей давно был серьезным музыкантом. И даже в период глобального успеха в эксцентричном образе Верки Сердючки он не забрасывал музыку и выпустил инструментальный фортепианный альбом. Он и одаренный композитор, и сильный инструменталист. Он всегда был серьезным музыкантом, но об этом мало кто знал. Другой вопрос — востребованность этого жанра.

(О ВЕРКЕ СЕРДЮЧКЕ)
Думаю, он не собирается отказываться от этого образа, но человек себя ищет. Я знаю, что он готовит новую программу. Для него это тоже в какой-то степени эксперимент. Он бы и не был таким востребованным артистом, если бы постоянно не искал себя.

(О РАБОТЕ С ДАНИЛКО)
Очень доволен. И хотел бы еще с ним поработать. На самом деле, когда я записываю какое-то новое произведение, то в первую очередь показываю его, конечно, Алле, но, если возникает потребность узнать мнение каких-то других серьезных музыкантов, я очень часто обращаюсь и к Андрею. Отправляю ему запись по и-мейлу. Спрашиваю: ну как? Или — Олегу Гусеву, клипмейкеру. У него очень своеобразный взгляд на музыку, на творчество, потому что он сам музыкант. Все-таки группа “Август” и все, что он сделал для нашей рок-музыки, — неоспоримый факт. А еще часто показываю детям, потому что у детей очень непосредственное восприятие и часто их реакция говорит гораздо больше, чем самые умные рассуждения матерых профессионалов.

(О ПОЕЗДКЕ СЕРДЮЧКИ НА «ЕВРОВИДЕНИЕ – 2007»)
Он со мной делился этой идеей еще года два назад, когда эта мысль ему впервые пришла в голову. Но потом, как мне кажется, он потерял интерес к ней. А тут вдруг, как мне стало известно, в этом году уже его настойчиво попросили представить Украину на “Евровидении”. Но надо не забывать, что это — конкурс песни, а я знаю, что песня, которая сейчас готова у Андрея, как раз очень в стиле “евроформата”. А тетка с розочкой, между прочим, — это олицетворение фольклора во многих славянских и балканских странах.

В постсоветских странах, которые участвуют в “Евровидении” — а это четверть всех стран-участниц, — давно знают, кто такая Верка Сердючка и как она популярна. И в Польше, кстати, Сердючка тоже бешено популярна. Там уже ничего никому объяснять не надо. Голосов только от этих стран вполне хватит для достойного результата. А фольклорная подоплека очень хорошо будет принята на Балканах. Зато сам трек по своим музыкальным характеристикам рассчитан уже на западную аудиторию, я его слышал, и это — сумасшедшая вещь. Так что не все так сложно, как тебе кажется.

(О РОССИЙСКОМ УЧАСТНИКЕ «ЕВРОВИДЕНИЯ»)
И еще не известно, кого пошлет Первый канал. Я не владею настолько информацией, чтобы делать прогнозы. Но если бы спросили моего совета, то я вижу, что достойно представить Россию на “Евровидении” мог бы Сергей Лазарев, или Валерия, или Виктория Дайнеко — очень профессиональная певица… Есть артисты и есть силы. Все зависит от песни. Время покажет.

(О ПРОБЛЕМАХ БЕЛОРУССИИ В ЕВРОПЕ)
Я понимаю, о чем ты говоришь, но посмотри: ведь Ксюша Ситник на позапрошлом детском “Евровидении” прекрасно взяла первое место, хотя и представляла Белоруссию. Я уверен, во-первых, что Европейский вещательный союз оценит тот уровень, на котором в этом году белорусы провели свой финал. Не в каждой европейской стране финалы проходят на таком уровне, на такой сцене, с такими эффектами и поп-звездами европейской величины. Все было сделано очень грамотно. Впервые они так серьезно подошли к этой истории.

Эти факты идут, безусловно, в копилку того, что в этом году к ним отнесутся доброжелательнее и серьезнее. А как все распределится — вопрос очень относительный. Может, я и романтик, но настаиваю на том, что прежде всех интриг и политических подоплек главной на этом конкурсе все-таки остается песня. И правильно выбранной песне будет сопутствовать успех, какими бы побочными обстоятельствами он ни осложнялся.

Как поет наш друг Билан? “Невозможное возможно”. Это можно назвать слоганом нашей акции с Колдуном на “Евровидении”. А потом — у парня такая фамилия. Грех всю эту историю не обыграть. Не случайно наш номер называется “Work Your Magic” — “Сотвори свою магию”. Наколдуем, одним словом…

Знаешь, я никогда не забуду, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Колдуну или, скажем, ребятам из группы “Челси”, с которыми мы сейчас записали совместный номер, мне совершенно бескорыстно протягивали руку люди — творческие, известные, очень занятые. Но они в меня верили, помогали мне, молодому артисту, пробиваться.

Записывали со мной песни, доверяли свои стихи и свою музыку. Дербенев, Резник, Пугачева… Давали шанс. Те же “Рождественские встречи” были для меня, по сути, настоящим трамплином, с которого и начался по большому счету мой профессиональный путь. Это все был шанс, данный мне мэтрами, и не известно, что бы и как со мной было, не дай они мне этого шанса. Я все это запомнил. И сейчас я считаю своим долгом поступать так же, помочь молодым талантливым людям использовать их шанс.

И еще мне надо успеть выпустить к 8 Марта сольный альбом. Альбомы я не выпускал с 2001 года. Выходили сборники, лучшие песни, “бесты”, концертные DVD, но номерным альбомом я не занимался. Не потому, что не было песен. Песни-то были. Просто я, как и многие мои коллеги, понял, что выпуск альбома в этой стране — пустая трата времени. Это — нерентабельно. Пиратство и абсолютная незащищенность в области авторских прав лишила артистов любого мало-мальски справедливого заработка с выпуска собственных пластинок, хотя на таких доходах живут большинство звезд за рубежом. По правде говоря, меня этот альбом заставила выпустить Яна Рудковская — мой большой друг и, как все знают, продюсер Димы Билана. Она долго мне внушала, придумала фотосессию, заставляла записывать песни на студии… Не человек, а вулкан.

Хочу поправить тебя. Яна совершенно не тратит ни времени, ни сил на мои проекты. Все, как и прежде, достается Билану. У них замечательный тандем. Может, когда мы начинали дружить с Яной на “Евровидении” в Греции, у Димы и закрались какие-то подозрения в моей корысти по отношению к Яне. Но прошел год, и он увидел, что я не отнял у него его Яну, а наоборот — только помогал ему же в каких-то акциях по продвижению его карьеры в той же Европе. А заставить записать альбом — это не значит потратить свои силы. Просто она — очень увлекающийся человек с неисчерпаемой энергией, которая заряжает всех вокруг жаждой каких-то свершений.

Правильно ты сказал — юбилейный год. Это будут и события, и работа. Только единственным днем в году, который я обойду стороной и оставлю для себя и своих близких, будет 30 апреля — день моего рождения. Потому что всю жизнь мой день рождения был для меня прежде всего работой. Каждый раз — либо концерты, либо презентации, либо какие-то грандиозные съезды гостей. А теперь я оставлю этот день только для себя. Он будет очень тихий и интимный. Для этого есть еще одна причина — в этот день у меня умерла мама. Поэтому волей-неволей праздника с тех пор никогда особо не получалось, а в этом году я решил даже ничего и не вымучивать, несмотря на круглую дату и некий итог.

Итог, впрочем, подводить еще рано, и работы впереди непочатый край. Так же как идей, мыслей и, главное, желания. Знаешь, на каком-то жизненном отрезке, совсем недавно, после некоторых коллизий, я испугался, что это желание у меня пропало. Но, как это ни странно, все вернулось на круги своя.

«Московский Комсомолец».